Близнецы
Сказки народов мира для детей 3-5 лет
Сказки для детей младшей – средней группы детского сада
Английская сказка «Джек и бобовый стебель»
В маленькой английской деревушке жила бедная вдова и был у неё единственный сын по имени Джек. Настал такой день, что уж и есть нечего было.
— Придётся, сынок, продать нам корову, — сказала мать.
Отправился Джек с коровой на базар. По дороге встретился ему старичок.
— Я куплю твою корову, — сказал он. — А в уплату дам тебе три волшебных боба.
Недолго думая, отдал Джек старику корову, а с тремя бобами в горсти прибежал домой. Ох и рассердилась мать на глупого сына! В сердцах швырнула она бобы за окошко.
Этим вечером Джек отправился спать голодным, а наутро выглянул в окно и обомлел. Из его волшебных бобов вырос до неба толстый, как дерево, бобовый стебель. Стал Джек карабкаться по стеблю и высоко, среди облаков увидел широкую дорогу. Дорога привела его к огромному дому. Джек постучался в дверь. Никого. Тогда он вошёл и удивился ещё пуще: всё в доме было огромным-преогромным. Не успел мальчик оглядеться, как на пороге раздались громовые шаги. Едва он успел нырнуть под стол, который был величиной с обыкновенный дом, как в комнату ввалился великан. Принюхался великан и зарычал:
— Фи-фо-фам!
Кто тут? Кто там?
Живой ли, мёртвый, выходи!
Пощады от меня не жди!
Джек затрясся от страха, но не шелохнулся. А великан кинул в угол дубинку и сел за стол обедать. Наевшись до отвала, великан вынул из кармана золотую монетку, звякнул ею по столу, и тут же выросла гора золота. Пересчитал он золото, спрятал его в мешок, а волшебную монетку опять сунул в карман. Потом лёг и уснул. Джек выскочил из-под стола, вытащил у великана монетку и пустился наутёк.
На другое утро Джек снова полез по бобовому стеблю. Теперь он уже знал дорогу. Только успел мальчик спрятаться под стол, как в дом протопал великан. Он отцепил от пояса трёх добытых телят, поджарил их, съел и выпустил из клетки, стоявшей в углу, маленькую курочку. Закудахтала курочка и снесла золотое яичко. Довольный великан взял яичко, а курочку снова запер в клетке. После этого он лёг и уснул. Джек вылез из-под стола, схватил клетку с курочкой и был таков.
И на третье утро неуемный Джек полез по бобовому стеблю к облакам. На этот раз великан принёс домой трёх баранов. Он быстро съел их и снял со стены арфу. Только он к ней притронулся, как заиграла волшебная музыка. Под звуки чудной мелодии великан заснул. Прыткий Джек схватил арфу и кинулся прочь. Но волшебная арфа продолжала играть всё громче и громче. Проснулся великан и устремился за Джеком в погоню. Земля тряслась под его ногами. Вот-вот настигнет он мальчика. Но Джек успел добежать до бобового стебля и стал быстро спускаться. На беду великан не отставал, и когда Джек спрыгнул во двор своего дома, из облаков показалась лохматая голова великана. Дрожал и изгибался бобовый стебель под тяжестью громадного тела. Не растерялся Джек, схватил топор и перерубил стебель. Великан с такой силой грохнулся на землю с поднебесной высоты, что пробил огромную дыру, в которую сам и провалился.
Остались у Джека неразменная монета, курочка, несущая золотые яйца, и арфа, наигрывающая волшебные песенки. А мать обняла сына и сказала:
— Ты смелый и умный мальчик. Как я рада, что ты продал корову за три волшебных боба!
Индийская сказка «Ссора птиц»
Жил на свете птицелов. Ловил в лесу птиц, продавал их — тем и жил. Однажды в его сети попалось сразу много птиц: вороны, скворцы, голуби. И стали они говорить друг другу:
— Соблазнила нас приманка. Давайте все одновременно взмахнём крыльями и взлетим. Может, нам и удастся поднять сеть.
Решили — и попробовали. Взмахнули крыльями, подняли сеть и полетели.
Увидел это птицелов и побежал вдогонку. По небу летит сеть, а в ней птицы крыльями машут. А по земле бежит птицелов, пытается сеть догнать. Бежит он и думает: «А ведь в сеть-то разные птицы попались! Глядишь и перессорятся. А перессорятся, быстро лететь не смогут. Вот тогда сеть их к земле и потянет!»
Всё так и произошло. Сначала птицы тащили сеть дружно, но потом заспорили. Вороны закаркали:
— Никто так не старается, как мы, вороны! А если бы мы ленились, подобно вам, прочим птицам, сеть давно уже упала! бы на землю вместе со всеми вами.
Выслушали их голуби и рассердились.
— Будет вам, вороны! — сказали они. — Перестаньте хвалиться! Уж мы-то побольше вас стараемся!
Тут в спор вступили и все остальные птицы. Началась у них перебранка. Спорят, кричат, друг на дружку ругаются. Где уж тут дружно крыльями махать! И не заметили в споре, как стали лететь медленнее, ниже. Спорят птицы, а сеть их вниз тянет. Вскоре и птицелов подбежал, поймал верёвку от сети, что уже по земле ползла, потянул — и сеть с птицами снова у него в руках оказалась. Вернулся он домой с богатой добычей. И всех птиц в клетки посадил.
Карельская сказка «Весёлый Матти»
Жили старик со старухой. Было у них два сына. Старшего звали Тойво. Хороший он был, работящий, только уж очень хмурый. Никогда не засмеётся, никогда не запоёт, одно знает — трубку курит, дым пускает. Рыбу на озере ловит — молчит, сосну в лесу рубит — молчит, лыжи мастерит — молчит. За это его и прозвали Тойво-неулыба.
А младшего звали Матти. Хороший он был парень. Работает Матти — песни поёт, разговаривает — весело смеётся. Умел он и на гуслях-кантеле играть. Как начнёт струны пощипывать, как заиграет плясовую — никто на месте не устоит, у всех ноги сами собой в пляс идут. За это его все и звали Матти-весельчак.
Поехал раз Тойво в лес по дрова. Отвёл сани в сторону, выбрал хорошую сосну и давай рубить. Пошёл по лесу стук да треск.
А возле сосны медвежья берлога была.
Проснулся хозяин-медведь:
— Это кто стучит? Кто мне спать не даёт?
Вылез из берлоги, глядит: парень сосну рубит, щепки из- под топора во все стороны летят.
Ух рассердился медведь:
— Ты зачем в моём лесу стучишь, спать не даёшь? Зачем куришь-дымишь? Вон убирайся!
Да как встанет на дыбы, да как хватит Тойво лапой — только куртка затрещала.
Тойво от страха топор выронил, сам по снегу покатился, перекувырнулся да прямо в сани и свалился.
Испугалась лошадь, дёрнула и понесла сани по сугробам, по пням, по полянам да и вывезла Тойво из лесу. Вот оно как было.
Приехал Тойво домой — ни дров, ни топора, куртка разорвана и сам еле жив. Ну да что поделаешь! А дрова-то нужны — печку топить нечем.
Собрался в лес Матти-весельчак. Взял топор да кантеле, сел в сани и поехал. Едет — играет и песню поёт.
Приезжает Матти-весельчак в лес и видит: стоит сосна, с одного боку надрублена, а рядом на снегу топор лежит.
«Эге, да это мой братец Тойво рубил!»
Отвёл Матти сани в сторону, поднял топор, хотел было сосну рубить, да раздумал.
«Дай-ка сначала на кантеле поиграю — веселей работа пойдёт».
Вот он какой был, Матти —весельчак!
Сел на пенёк да и заиграл. Пошёл по лесу звон. Проснулся хозяин-медведь:
— Кто это звенит? Кто уши щекочет?
Вылез из берлоги, видит: парень на кантеле играет, шапка на затылке, брови круглые, глаза весёлые, щёки румяные — сам песню поёт.
Хотел он на Матти броситься, да не смог: ноги сами так в пляс и просятся — удержу нет!
Заплясал медведь, затопал, заревел:
— Ух, ух, ух, ух!
Перестал Матти играть на кантеле. Перевёл медведь дух и говорит:
— Эй, парень, научи меня на кантеле играть!
— Можно, — говорит Матти-весельчак. — Отчего не научить.
Сунул кантеле медведю в лапы. А у медведя лапы толстые, бьёт он по струнам — ох как скверно играет!
— Нет, — говорит Матти, — плохо ты играешь! Надо тебе лапы тоньше сделать.
— Сделай! — кричит медведь.
— Ну, будь по-твоему!
Подвёл Матти медведя к толстой ели, разрубил её топором, в щель клин вставил.
— Ну-ка, хозяин, сунь лапы в щель да держи, пока я не разрешу вынуть!
Сунул медведь лапы в щель, а Матти топором по клину как стукнет! Вылетел клин, медведю лапы-то и прищемило. Заревел медведь, а Матти смеётся:
— Терпи, терпи, пока лапы тоньше станут!
— Не хочу играть! — ревёт медведь. — Ну тебя с кантеле твоим, отпусти меня!
— А будешь людей пугать? Будешь из лесу гнать?
— Не буду! — ревёт медведь. — Только отпусти!
— Ну ладно, отпущу.
Загнал Матти клин в щель, вытащил медведь лапы и скорее в берлогу забрался.
— Смотри, — говорит Матти, — не забудь своё обещание! Не то приеду — напомню тебе!
Нарубил Матти полные сани сосновых дров и поехал из лесу. Едет, сам на кантеле играет да песни поёт.
Вот он какой, Матти-весельчак!
С тех пор медведь на людей перестал нападать. Как услышит голос да стук топора, думает: «Уж не Матти ли это приехал?» И лежит в своей берлоге тихо и смирно.
Украинская сказка «Бычок — смоляной бочок»
Жили-были в одном селе дед да баба. Дети их выросли и разъехались, живности в доме было — курица да кошка. Вот баба и пристала к деду:
— Сделай ты мне соломенного бычка!
— Что ты, дурная! На что тебе тот бычок сдался?
— Будем с тобой его пасти.
Деду нечего делать, взял сделал соломенного бычка и осмолил его.
Ночь проспали. А наутро набрала баба пряжи и погнала соломенного бычка пастись, села сама у кургана, прядёт пряжу, приговаривает:
— Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду! Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!
Пряла, пряла, да и задремала. Вдруг из тёмного лесу, из великого бору, бежит медведь. Наскочил на бычка:
— Ты кто такой?
— Я соломенный бычок — смоляной бочок!
— Дай смолы, мне собаки бок ободрали! Бычок — смоляной бочок молчит.
Рассердился медведь, хвать бычка за смоляной бок. Обдирал, обдирал и зубами увяз, никак не выдерет. Дёргал, дёргал и затащил бычка бог весть куда! В ту пору баба проснулась и закричала:
— Дед, дед, беги скорее, бычок медведя поймал!
Дед схватил медведя и кинул в погреб.
На другой день взяла опять баба прялку и пошла пасти бычка. Сидит на пригорке, прядёт, прядёт и приговаривает:
— Пасись, пасись, бычок — смоляной бочок! Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!
Вдруг из тёмного лесу, из великого бору, бежит волк. Увидел бычка:
— Ты кто такой?
— Я соломенный бычок — смоляной бочок.
— Дай смолы, мне собаки бок ободрали!
Бычок — смоляной бочок молчит. Схватил волк за смоляной бок. Драл, драл, да зубами и увяз, никак не вытащит: как ни тянет назад, ничего не поделает. Вот и возится с этим бычком.
Просыпается баба, а бычка уже не видать.
Кинулась баба туда-сюда, увидела, что волк прилип к бычку, и закричала:
— Дед, дед, бычок волка поймал!
Дед прибежал, схватил волка и кинул его в погреб, туда, где прежде медведь был.
Пасёт баба бычка на третий день. Прядёт да приговаривает: - Пасись, пасись, бычок — смоляной бочок, на травушке, пока я пряжу спряду! Пасись, пасись, бычок — смоляной бочок, на травушке, пока я пряжу спряду!
Пряла, пряла, приговаривала и задремала.
Прибежала лисица. Спрашивает бычка:
— Ты кто такой?
— Я соломенный бычок — смоляной бочок.
— Дай смолы, голубчик, собаки мне шкуру ободрали.
Бычок опять молчит.
Схватила лисица зубами бычка за бок да и увязла. Дёргает, скачет то в одну сторону, то в другую — а оторваться не может. Баба проснулась, кликнула деда:
— Дед, дед! Бычок лисичку поймал!
Дед и лисичку в погреб кинул. Вот их сколько набралось!
Сидит дед возле погреба, нож точит, а сам говорит:
— Славная у медведя шкура, тёплая. Знатный тулуп будет!
Медведь услыхал, испугался:
— Не режь меня, пусти на волю! Я тебе мёду принесу.
— А не обманешь?
— Не обману.
— Ну смотри! — И выпустил медведя.
А сам опять нож точит. Точит и приговаривает:
— Из волка хоть тулуп и не получится, да зато знатная шапка выйдет!
Испугался волк, взмолился:
— Отпусти меня! Я тебе овечку пригоню.
— Ну, смотри, не обмани только!
И волка выпустил на волю. И снова принялся нож точить. Точит и приговаривает:
— Лисий мех красивый. Будет старухе воротник на зипун. Ладно выйдет!
Испугалась лисица, заголосила:
— Ой, не снимай с меня шкурки! Я тебе и кур, и уток, и гусей пригоню.
— Ну, смотри, не обмани! — И лисичку выпустил.
Вот на утро, ни свет ни заря, в дверь их избушки постучали. Бабка приподнялась на печке и будит деда:
— Дед, дед, стучат! Пойди погляди.
Пошёл дед, а там медведь целый улей мёду притащил. Только успел мёд убрать, а в дверь опять постучали! Волк овец пригнал. А тут и лисичка кур, гусей да уток пригнала. Дед рад, и баба рада. Стали они жить-поживать да добра наживать.
Японская сказка «Две лягушки»
Эта история произошла давным-давно, когда город Киото ещё был столицей Японии. Жила в Киото при храме, в маленьком заброшенном колодце во дворце, лягушка. Хорошо ей там было.
Но вот наступило жаркое лето. Жара стояла много дней, и всё кругом высохло — лужи, канавы, ручьи. И старый колодец, конечно, тоже совсем пересох. Дно потрескалось, стало сухое и твёрдое.
«Придётся другое место искать! — подумала бедная лягушка. — Но где? Говорят, весь Киото высох. Пойду-ка я в город Осака. Осака, говорят, у моря, а я моря никогда не видела. Хоть погляжу, какое оно! Да и море большое, высохнуть совсем не могло».
Выбралась лягушка из колодца и тихонько поскакала по дороге в город Осака.
А в городе Осака жила другая лягушка. Жила она в большом круглом пруду. Жила и не жаловалась: плавала в мутной воде среди качающихся водорослей, а в солнечный день грелась на тёплом гладком камне. И все бы ничего, да только и в Осака тоже пришла засуха. Высохли и канавы, и ручьи, и пруды. Высох и тот пруд, в котором жила лягушка. Всю жизнь жила лягушка в пруду и вдруг очутилась на суше!
«Ужасная засуха! — подумала лягушка. — Надо куда-нибудь перебираться. Пойду-ка я в город Киото. Киото, говорят, столица Японии. Уж в столице-то вода должна быть! Заодно посмотрю на столичные дворцы и храмы».
Подумала так лягушка и поскакала в Киото.
И случилось так, что обе лягушки отправились в путь в один и тот же день и даже в один и тот же час — рано утром. Одна отправилась из Киото в Осаку. Другая из Осаки в Киото. Прыгали лягушки не торопясь, силы берегли. Без воды лягушке тяжело, а путь не близкий.
И так как вышли они в путь в одно и то же время и каждая из них скакала не быстрее и не медленнее другой, то, значит, и встретиться они должны были как раз посередине дороги.
А как раз посередине дороги между Осакой и Киото стоит гора Тэнодзан. Вот лягушки прискакали к этой горе, отдохнули немного и стали потихоньку карабкаться вверх. Пыхтя и надуваясь, лезли они всё выше и выше. Наконец обе лягушки добрались до самой вершины. Тут-то они и встретились. Удивились. Помолчали. Потом, как настоящие японские вежливые лягушки, поздоровались:
— Привет! — сказала лягушка из Киото.
— Привет! — сказала лягушка из Осаки.
— Я лягушка из Киото и скачу в Осаку. А вы? — спросила первая лягушка.
— Я лягушка из Осаки и скачу в Киото. У нас в Осаке такая засуха!
— В Осаке засуха? Как в Осаке засуха? — всполошилась лягушка из Киото. — Как и в Киото? Как и в Киото? Разве Осака не у моря? Или море тоже высохло?
— Море, наверное, не высохло, — ответила лягушка из Осаки, — да Осака далеко от моря. А разве в Киото тоже жарко?
— Как же, как же! У нас в Киото не то что лужи, а даже и колодцы пересохли.
— Значит, незачем мне и двигаться дальше, — печально сказала лягушка из Осаки. — Если у вас засуха и у нас засуха, так уж лучше погибать у себя дома.
Лягушки замолчали и задумались. Думали они, думали и решили друг друга проверить. Мало ли что тебе наговорят прохожие!
— Я вот что думаю, — сказала лягушка из Киото. — Уж если я взобралась на эту гору, так хоть погляжу отсюда на город Осака. Ведь с горы, должно быть, можно увидеть и море.
— Вот это хорошо придумано! — сказала лягушка из Осаки. — Посмотрю и я с вершины горы. Ведь отсюда, пожалуй, можно увидеть дворцы и храмы города Киото.
Обе лягушки поднялись на задние лапки, вытянулись во весь свой лягушечий рост, раскрыли пошире свои лягушечьи глаза и стали глядеть вдаль.
Смотрели, смотрели, и вдруг лягушка из Киото шлёпнулась на землю и сердито сказала:
— Да что же это такое? Ничего нового, ничего интересного! Точь-в-точь наш Киото! Все говорят: море, море! А никакого моря я не вижу!
И вторая лягушка тоже рассердилась:
— Что же это такое! Какая же это столица! Точь-в-точь наша Осака. Я-то думала увидеть столичные дворцы и храмы. А на самом деле ничего там нет интересного, всё как у нас.
— Ну, если так, я возвращаюсь в Киото! — решила лягушка из Киото.
— Ну а я вернусь в Осаку! — сказала лягушка из Осаки.
Лягушки простились, они же были настоящими японскими лягушками! А потом повернули каждая в свою сторону и зашлёпали вниз по горе. Лягушка из Киото вернулась в Киото и всю жизнь думала, что в Осаке так же, как и в Киото. А лягушка из Осаки рассказывала своим детям, а затем и внукам, что Киото — это та же Осака, ничуть не лучше.
Но вы-то знаете, что эти города не похожи друг на друга. Дело-то было вот в чём: лягушка из Киото видела вовсе не Осаку, а свой родной Киото, а лягушка из Осаки смотрела вовсе не на Киото, а на Осаку. Почему? Да потому, что у лягушек глаза на макушке. И поэтому когда они стали на задние лапки и задрали головы кверху, то глаза у них оказались сзади.
Вот они и смотрели не вперёд, а назад: каждая лягушка смотрела туда, откуда пришла.
Конечно, сами лягушки об этом и не догадались.
Рекомендуем посмотреть:
Цыферов «Про цыплёнка, солнце и медвежонка»
Берг Лейла «Пит и трёхколёсный велосипед»
Цыферов «Когда не хватает игрушек»
Нет комментариев. Ваш будет первым!